После такого важного отступления, продолжу свой рассказ об экспедициях. Когда люди впервые посещают район перевала Дятлова, то не редко удивляются всевозможных неровностям, которые там имеются в изобилии. Даже определённые Е. П. Масленников гряды, люди нередко просто не замечают из-за сложного рельефа. А потому возникает резонный вопрос. Могли ли обрывы, ямы, камни и прочее, повлиять на получение травм у погибших?
Но сначала рассмотрим работу по определению гряд Масленникова. Ей, прежде всего, занимались Александр Алексеенков и Владимир Борзенков. Хотя немного и я с сыном занимался этим в 2014 году, поэтому небольшие представления о грядах имею. Они не так сильно выражены, на общем фоне камней и неровностей, за исключением, пожалуй, широкой третьей гряды. Но расположены они поперёк маршрута от палатки к кедру. Вот только их просто так не определишь, так как камней там хватает.
Но одним наличием неровностей не объяснишь реальную возможность получение травм, причём у всех, хотя и разной степени тяжести. Для подобного утверждения, надо иметь какие-то ещё факторы. Например, уровень освещённости зимой на месте трагедии. Над этим тоже работали Александр Алексеенков и Владимир Борзенков. И немного тоже и я, а может и ещё кто-то. Но видимость там, на отрытых местах зимой какая-то имеется, даже в пасмурную погоду. То есть вероятность получения травм существенно уменьшается. А в лесу, хоть и видимость меньше, зато мягкого снега больше.
Нередко слышал о том, что в марте на поисках, местами на склоне наблюдали наледь. Но это же в марте, а тут самое начало февраля было. Да и сейчас там никто в зимние месяцы наледи не наблюдает. Явно против наледей говорят ещё и следы-столбики. Из дневника группы известно, что накануне везде был голый наст, из которого следы-столбики никогда не образуются. А следы-столбики были приличные, и это значит, что всё было покрыто приличным слоем свежевыпавшего снега. Который всегда будет смягчать удар при падении.
В общем-то, разбор каждого возможного фактора, существенно уменьшал вероятность получения травм во время спуска. И в итоге, практически никакой вероятности для такого развития событий и не осталось. А потому, моё обоснованное мнение будет выглядеть так, травмы были получены в другой момент трагедии, а не когда группа спускалась вниз. Теперь немного о других версиях.
Немалая работа на перевале Дятлова проведена теми людьми, которые придерживаются ракетных версий. Прежде всего, они занимались поиском металлических предметов на месте трагедии с последующей доставкой их в штаб-квартиру фонда. При мне были доставлены с перевала Дятлова пара найденных крупных металлических предмета, и с большой долей вероятности, что они были именно от ракет, в 2013 и 2018 годах. Причём поиск подобных изделий не ограничивался экспедициями фонда, были и другие находки, в других экспедициях и походах.
Но не только поиском металла, занимаются приверженцы ракетных версий. Кроме этого, были попытки, отыскать следы аварии на земле. Но через много лет, особенно с учётом очень неровного рельефа там, определить, что могло образоваться за счёт взрыва, пока не удаётся. По крайней мере, чётко, с устранением природных факторов, об этом ничего не говорит. Хотя я и не являюсь сторонником ракетной версии, но такие работы ведутся, и вызывают у меня уважение. Хотя бы уже потому, что они являются альтернативой к официальной точке зрения. Да ещё и потому, что, по-моему, без техногенного воздействия в этой трагедии не обошлось. А вот природа техногена до сих пор не установлена.
А ещё есть версии, связанные с животными, и по ним тоже ведётся какая-то работа. Изучается видовой состав крупных хищников и копытных, их тропы и т.д. Хватает и всевозможных уфологических версий. Сторонники уже этих версий, непосредственно на месте трагедии, ставят свои эксперименты, проводят различные наблюдения, выясняют, есть ли там, чего-то необычного, мистического, или просто аномального. Я, конечно, не являюсь их сторонником, поэтому подобными работами не занимался, но отрицать их значение, сейчас не буду. Кроме того, есть и всевозможные другие версии, работа по которым тоже велась, и очень вероятно, что будет продолжена в будущем.
На этом, пожалуй, разговор о версиях закончим. И продолжим разбирать другие моменты, связанные с экспедициями. Как уже было сказано ранее, экспедиции организуются за счёт личных денег участников. Иногда бывает, что кто-то оплачивает поездку кого-то. Например, я пару раз оплачивал поездку одного из своих помощников. Но в целом, человек имеет полное право тратить свои заработанные деньги по собственному усмотрению. Да и распоряжаться собственным временем человек тоже имеет полное право, тем более, если считает свою работу нужной и интересной. То есть никакой нагрузки на общество экспедиции на перевал Дятлова не несут.
Вернёмся к обсуждению конкретных экспедиций на перевал Дятлова. Хотелось бы отметить некоторые из них. Конечно, по количеству проделанных работ, экспедиции фонда явно опережают все другие экспедиции в этот район. К тому же самые первые экспедиции фонда задали тон практически всем исследованиям и их направленности. Но на этом экспедиции фонда не остановились, и были продолжены в последующие годы. А новые исследования в них, стали давать и новые результаты. А те в свою очередь могут давать почву для новых взглядов и рассуждений о трагедии.
Но как было сказано раньше, экспедиции фонда не были единственными. И другие экспедиции тоже вносили свой вклад в общее дело. Всех их отметить не удастся по многим причинам, но наиболее яркие из них, выделю. Самой первой была экспедиция Игоря Попова (2001 г). Потом были две экспедиции Сергея Семяшкина (2010 г) и три «Комсомольской правды» (2013, 2017 и 2018 годах). Но в целом их было, конечно, намного больше.
Немало есть и исследователей, которые в течение многих лет ходили в различные экспедиции и проводили исследовательские работы на перевале Дятлова. Прежде всего, это Ю.К. Кунцевич, организатор и вдохновитель всех экспедиций фонда. Именно благодаря нему, экспедиции приняли систематический характер. А также уже отмеченные мной, Владимир Борзенков и Александр Алексеенков, которые самостоятельно организовывали экспедиции, а ещё и принимали активное участие в экспедициях фонда. Можно отметить и Алексея Васёва, нашедший в своё время самовар-деталь от ракеты и много раз, побывавший на месте трагедии. И Александр Кошкина, который шесть раз, побывал с исследовательскими задачами на перевале Дятлова.
Немало найдётся и других исследователей, которые пытались установить места трагедии, и выяснить другие моменты, связанные с ней, в том числе и непосредственно на месте. Перечислю некоторых из них. Это Юрий Юдин, десятый участник рокового похода группы Дятлова. Он немало приложил усилий, чтобы попытаться раскрыть тайну. Это Алексей Коськин, который много лет был секретарём фонда. Это Александр Константинов, Евгений Панфилов, пытающиеся разобраться, что и где. Бывали ещё в экспедициях и участники поисков 1959 года: Михаил Петрович Шаравин, Валентин Герасимович Якименко и Анатолий Григорьевич Мохов. И многие, многие другие современные исследователи, а о некоторых из них будет ещё сказано в этой статье.
Но ведь было ещё и немало просто туристов, не один раз посещавших место трагедии. Их достаточно много. Среди них есть и те, кто не один год водит группы на место трагедии. И тем самым поднимают интерес к этой истории. Но всё же, среди всех, отдельно отмечу Елизавету Кузьмину. Которая не раз бывала и в экспедициях фонда, и в одиночных походах. Причём в походах через перевал Дятлова, и достаточно больших по протяженности.
Отдельно хочется отметить двух исследователей. Работы, которых стали основой уже для моих работ. Это не говорит о том, что я полностью шёл по их стопам. И даже наоборот, сейчас по многим моментам, я сильно разошёлся с ними во взглядах. Однако они совсем немногие, с кем у меня, кое-какие общие мнения остались. Но всё же, когда начинаешь серьёзные работы, надо найти отправную точку, с которой можно начинать уже собственную работу. И этой отправной точкой как раз и стали работы Владимира Борзенкова и Тимура Воскобойникова.
Роль Владимира Борзенкова в первых экспедициях по поиску мест, связанных с трагедией, переоценить довольно таки сложно. Конечно, он был, явно не один в них. Были там и такие видные исследователи, Леонид Рокотян (2 экспедиции) Гавричев Виталий (3 или 4 экспедиции). Однако много идей принадлежало именно Владимиру Борзенкову. Именно эти идеи и его наработки, легли в основу работ многих исследователей. По сути, они продолжают, работать дальше, ориентируясь на его идеи, заложенные в первых экспедициях, и главным образом, Владимиром Борзенковым. За исключением одной, идее Владимира о местах раскопов. Но вот у меня, по этому вопросу, оказалось сходство с ним. По-сути, а повторил его путь поиска мест раскопов. Вначале вышел на место, ниже устья первого ручья. А на следующий год понял ошибочность это места. И вышел уже в другой район, выше этого устья. Который до меня тоже определил Владимир. Только я позже, ещё провёл уточнение мест в самом этом районе.
Ещё хочется выделить Тимура Воскобойникова, с которым я был на перевале Дятлова в 2013 году. Именно его методики работ по дальним видам, послужили толчком уже для моих работ по определению места палатки, а потом и выработке своих дополнительных методик для этого дела. Причём начав свою работу, я ещё пару лет придерживался места Тимура Воскобойникова, как места палатки. Но позже определил его несоответствие, и нашёл новое, своё место. И оно оказалось, совсем рядом с местом Тимура, примерно в метрах шести.
Вообще, определение мест, связанных с трагедией, стало для меня главным, приоритетным направлением в экспедициях на перевал Дятлова. Хотя это очень сложная задача, ведь для её решения, надо было определять, где и что было, через 50-60 лет. А за это время, многое чего могло измениться. Поэтому начало работ было сложным, не совсем понятным, что именно надо делать. Соответственно вначале надо было определиться с ходом работ. А когда это было сделано, то возникла реальная необходимость в помощниках. Поэтому сейчас хочу рассказать немного о них.
Главными помощниками, по праву, можно назвать моих сыновей, в особенности младшего Георгия. Он дважды был со мной в экспедициях фонда, в 2014 и в 2018 годах. И естественно все работы тогда, мы проводили вместе. И от него действительно была самая большая помощь. Дважды на месте трагедии бывал и мой старший сын, Александр. Но оба раза добирался не в составе экспедиций фонда, а на автотранспорте. А в самом начале июля 2016 года мы добрались до перевала Дятлова с ним вместе. И тогда, нам удалось определить важные особенности, которых в августе уже не обнаружить.
5 раз с 2014 по 2018 год был в экспедициях фонда Шамиль Сабиров. И каждый раз хоть немного, но помогал мне. И это несмотря на то, что у него всегда были свои программы исследований. В двух экспедициях мне помогал Андрей Гусев, с ним были проведены работы по поиску зимнего лагеря и лабаза. И не только в этом он помогал мне, например, его фотография выложена в этой статье. Также в двух экспедициях помогала Наталья Смоленцева. Большая помощь была ей оказана в определении места кедра. Но было ещё немало людей, которые очень активно помогали только в одной экспедиции. В той, в которой им довелось побывать на месте трагедии.
Особенно хорошая команда собралась в 2018 году. Почти каждый их них работал ради определения мест трагедии почти каждый день, причём с самого начала и до самого конца. И работы проводились по многим местам. Среди них были семья Вылегжаниных Дмитрий и Татьяна, Олег Киров, Юрий из Екатеринбурга (фамилию, к сожалению, не помню) Зарубин Александр. Считаю, что с ними были получены хорошие фотографии по местам кедра, палатки, раскопов, плотины, плюс определены места на склоне. Но и в другие годы, тоже была немалая помощь. Довольно много мне помогали: в 2015 году Александр Фирулёв, в 2016 Саша из Екатеринбурга (фамилию тоже, к сожалению, не помню) Антон Гурин с Айной, в 2017 Дмитрий Пазников, помогавший во всем работах в том году. Причём каждый из них провёл со мной не один день, и их вклад был достаточно весомым.
Ещё в 2017 году хорошо помогли Александр Ермаков с сыновьями и их другом. И с ними тоже немало было проделано работ. Вообще помощь всех перечисленных людей, была очень важна, так как многое в ходе этих работ отрабатывалось, уточнялось, и, так или иначе, приближало к получению конечного реального результата. Получить который оказалось на много сложнее, чем предполагалось изначально. Ведь уже после второй экспедиции в 2014 году, появились реальные планы и реальный фронт работ. Этот результат давал надежду на скорое завершение их. Но не тут-то было.
Осуществить план работ помогали мне ещё и другие люди на месте трагедии. И их тоже стоит перечислить. В 2014 – Эдуард Анищенко. В 2015 – Рашид Шабанов, Екатерина Двуголенская, Keith Mccloskey. В 2016 – Алексей Никитин. В 2017 – Егор из Ростова, Валерий Болотов, Александр Саначёв, Анастасия Головачёва. А в 2018 – Александр Константинов, он хоть и являлся моим оппонентом, но помощь всё равно оказал. А вообще, я перечислил тех людей, которые оказывали реальную помощь моим исследованиям. Но были в экспедициях фонда и люди со своими программами, которые и работали по ним.
Но ещё, надо отметить, что помощь была не только на Перевале Дятлова от участников экспедиций, но приходила и из интернета. И прежде всего от Майи Пискарёвой. Мы очень много с ней переписывались о кедре и других местах трагедии. А ещё помощь была от Владимира, пишущего по ником kvn. Он первый обнаружил, что в протоколе, кедр обозначен на склоне горы Холатчахль. Да и по кедру были свидетельства, что сейчас на месте трагедии растёт совсем не тот кедр. А тот кедр был уничтожен. Такие свидетельства были от Анатолия Гущина и Валерии Гаматиной. Так кто, тема кедра для меня очень важна, и она будет раскрыта в следующей статье.
И в завершении статьи, предлагаю рассмотреть ещё один вопрос. Какие трудности возникают, во время работы по определению мест трагедии. В первой экспедиции результатов было совсем немного, но они были. А два-три из них, и сейчас считаю, что были правильными. Третий не относится напрямую к местам трагедии. Но, и ошибок было сделано тоже немало. Конечно, я ехал уже с какими-то идеями, но часть из них, не зная до этого местности, оказалась неправильными взглядами. Но зато произошло ознакомление с местом трагедии. Да и какой-то материал был, для того, что бы его поместить во вторую мою книгу на тему о группе Дятлова. Хоть надо признать, что и в книге часть материала оказалось ошибочной.
Но с другой стороны, заняться столь трудным делом, поиском мест через 50-60 лет, и не сделать ошибок совсем, это же невозможно. При выполнении такой задачи, ошибки у любого человека, будут неизбежны. Но вот понять и осознать самостоятельно свою ошибку, это может далеко не каждый. Тем более в такой теме, где идёт немало борьбы между различными мнениями. Для этого надо уметь наступить себе на горло, перебороть чувства в себе, осознать, в чём ты был неправ, сделать из этого правильные выводы, а потом наметить с учётом исправлений, новый план работ, а потом найти в себе силы, чтобы двигаться дальше, уже в правильном направлении.
Примерно это же, я делал в 2014 году. Сумел исправить ошибки первой экспедиции, которые вдобавок оказались ещё и в книге. Мне тогда хорошо помогал мой сын Георгий. И в итоге, результатов в той экспедиции оказалось немало. Но это объясняется тем, что «поле было практически непаханым». Речь идёт не о том, что до этого там никто не работал. К тому моменту, работ сделано было уже предостаточно. Но в том направлении, которое удалось нащупать мне, практически никто не работал. За исключением работ Владимира Борзенкова в районе раскопов, в основном ручье. Да ещё я продолжил работы по месту палатки Тимура Воскобойникова. А вот все остальные направления оказались совсем новыми. Можно даже так сказать, что нашёл их на «соседней улице». Но ведь и места, Владимира и Тимура, тогда практически никто не поддерживал.
После той, второй моей экспедиции, представлялось, что ещё сделать пару таких выходов, и всё будет чётко определено. Но оказалось, что ещё придётся столкнуться с немалым количеством сложностей. Но самая главная трудность была в том, что было необходимо уже созданные общественные мнения о других местах, совсем не тех, которые мне удалось отыскать. Ведь какие-то результаты были получены ещё раньше меня. И у тех результатов не было серьёзной альтернативы. Но были небольшие схожести. И это дало повод для заявлений о том, что искомые места были найдены. А раз никто тогда не мог их оспорить, то в такие заявления легко поверили люди. И раз произошло доверие людей, то уже чётко можно говорить о том, что ещё до начала моих исследовательских работ были созданы общественные мнения о правильности первых результатов поиска мест трагедии.
Но ещё в первой экспедиции, я увидел ряд полных несоответствий материалов 1959 года этим найденным местам. Но проблема была в том, что во многих случаях, ничего взамен, предложить я тогда ещё не мог. Хотя с другой стороны, такая ситуация стала хорошим стимулом для дальнейшего поиска настоящих мест трагедии. Только вот, в сложившейся ситуации, будет явно недостаточно найти эти места. В этой ситуации, надо ещё собрать железобетонные доказательства правильности определённых мест.
Ведь всё это в области психологии, которую как науку, никто отменить не может. А психология по этому поводу говорит следующее, создать общественное мнение несложно, даже из ошибочных взглядов. Зато потом опровергнуть их будет очень даже просто. Именно поэтому, и нужны железобетонные доказательства. В противном случае с общественными мнениями не совладать. А для их создание, в своё время, вполне было достаточно небольшой схожести. Но немало работ придётся сделать, чтобы опровергнуть ошибочные общественные мнения.
Впрочем, для сбора серьёзных доказательств всё равно придётся решить немало текущих проблем. Ведь много лет прошло с тех пор, и немало чего могло измениться. А для этого надо ещё и представлять. Что и как могло изменяться. У меня есть кое-какие знания по этому поводу, а поэтому с удовольствием с ними поделюсь. И начну свой рассказ о том, как могла измениться растительность в районе перевала Дятлова. Хвойные пихта и ель могут жить до 150 лет, а через 60 лет уже могут достигать деловой зрелости для лесозаготовок. Берёза живёт несколько меньше лет до 100-120, а местные тамошние кедры, является явно долгожителями среди них. И вполне могут расти до 400 лет.
Нередко слышал, с привязкой к поиску тех мест, весьма странное мнение, что якобы трудные условия увеличивают жизнь деревьев. Даже якобы замораживают их изменения, оставляя их десятилетиями совсем неизменёнными, или даже молодыми. Однако знания биологии говорят об обратном. Наоборот, хорошие условия, как раз могут способствовать увеличению продолжительности жизни у всех организмов. Ведь хорошие условия, как раз и предусматривают, что у них, всё нужное для жизни и роста имеется в достаточном количестве. А это в свою очередь приводит к тому, что они ещё и меньше болеют, так как при достатке всего, у них и сопротивляемость к болезням будет больше.
Но там конечно, много маленьких и хилых деревцев. Но молодое деревце от деревца в возрасте отличить не сложно. У хвойных деревьев есть годичные боковые побеги. У берёз в возрасте возникает немало серых образований на коре, а у молодых берёз кора всегда тонкая и белая. Зная это, можно уже вполне представлять примерный возраст деревьев. Поэтому можно определять, было это дерево уже в 1959 году, или ещё даже не росло. Можно учитывать ещё и такой факт, что упавшая берёза за 10 лет вполне может сгнить, практически полностью, тем более в тех влажных условиях.
С кедрами другое дело. Древесина на упавшем кедре довольно долго гниёт, лучше противостоит поедателям древесины (бактериям, насекомым). Да и растут они медленно, и шишки только раз в 4 года на одном кедре появляются, поэтому и живут они в разах больше, чем другие деревья в районе трагедии. В целом, можно прогнозировать какие произошли изменения с деревьями, где, что выросло, где постарели деревья, а каких из них просто не стало. Хотя этот прогноз изменений, достаточно непростой, но всё же, делать его можно. Если имеются необходимые знания. И тогда уже не будешь думать, что какое-то молодое дерево росло уже в 1959 году, или о чём-то подобном.
Но обязательно в данном поиске, надо обращать внимание на рельеф. Скорость его реального изменения, в разах ниже изменений растительности. Поэтому он становиться более надёжным ориентиром. Однако какие-то небольшие изменения могли иметь место и с рельефом. И об этом надо помнить. Никто ведь эрозию отменить не может, тем более водную, которая там вполне возможна, и вполне может вносить небольшие изменения. Только на разных участках, изменения будут явно разными. А на каких-то участках, каких-либо изменений, даже заметить не получится. И это тоже надо видеть. А ещё там практически нет пыли, поэтому изменения связанные с ней, идут очень медленно.
Но ещё непросто разбираться, с самой сложностью данного рельефа. Может подумать, что чем сложнее рельеф, тем больше на нём ориентиров. Но, к сожалению, в реальности, это только усложняет поиск. Особенно это касается поиска места палатки. Для того, что совместить виды, надо ещё все эти неровности, определить, которых там предостаточно. А ещё, переходя с место на место, высоту, то теряешь, то наоборот напираешь. И это вносить серьёзные изменения в получаемые виды. С более высокого места получается один вид, а с более низкого другой. А ещё неизвестно с какого уровня снега делались фотографии, а может ещё с каких-то неровных мест. Естественно это тоже затрудняет поиск. Ведь для получения хороших видов, надо определить места съёмки фотографий. В общем, с рельефом тоже не просто разбираться, но можно, если есть большая целеустремлённость и такое же желание.
А вообще методик поиска мест, от разных исследователей, сейчас предостаточно. В данном случае, я высказал собственное мнение, основанное, как на фундаментальных знаниях, так и на знаниях местности, где в течение 8 посещений проводил свои исследования. А будет ещё и девятое, которое пройдёт в этом году. И оно же, будет моим седьмым участием в экспедициях фонда «Памяти группы Дятлова» (два посещения у меня были самостоятельными). А потому, очень надеюсь, что в этот раз, удастся завершить все намеченные работы по поиску мест в районе перевала Дятлова.
Но прежде, чем отправляться в решающую экспедицию, считаю нужным подвести итоги полученных результатов на сегодняшний день, на основе материала, полученного во всех предыдущих экспедициях. И этого материала накопилось уже достаточно много. Надеюсь, что на его основе у читателя возникнут представления, не только работе по определению мест в экспедициях фонда, но и о самих определённых местах. Кстати, решающая экспедиция с моим участием в ней, могла и не состояться, так как я планировал уходить из темы. Но прокуратура неожиданно для меня начала проверку. Что собственно стало стимулом для моих дальнейших работ по теме.
А далее, по мере готовности, я буду выкладывать статьи о местах в районе перевала Дятлова. И начну со статьи «О кедре», как наиболее важной.