НАРУШЕНИЕ ЗАКОНОВ В ДЕЛЕ БЕЗ НОМЕРА третья часть
Итак, продолжим о нарушения в деле. Но в отличие от предыдущих публикаций, мы сейчас постараемся, разобрать нарушения дела на современном этапе. И пусть меня простит тот человек, кого уже нет в живых, ведь речь сейчас пойдёт о нарушениях С.Я. Шкрябача. А так же разбору подвергнуться его свидетельства, данные им «Комсомольской Правде», и отличающихся неправдой, которую мы сейчас и разберём.
Начнём с того, что С.Я. Шкрябач часто называл сибирский кедр, сосной. Но сибирская или европейская сосна и сибирский кедр, это же разные деревья, к тому же, обладающие разными характеристиками. А то, что это был именно сибирский кедр, это видно по фотографиям, и по знаниям местности. К тому же, заблуждения обычно начинаются с малого. Далее сам С.Я. Шкрябач говорил, что кедр (или сосна) стоял там одиноко, а лес там находился в сотнях метров от них. Действительно в деле мало фотографий с кедром. Но на одной из них прекрасно виден и сам кедр, и лес расположенный рядом (л.н.п. 102). Да и обманы обычно начинаются с малого, а потом чем дальше, тем будет и больше. Есть ещё фотографии с похода, не вошедшие в дело, где тоже виден кедр, и обстановка вокруг.
То есть, по мнению С.Я. Шкрябача, лес дятловцы не видели. А на вопрос: «зачем они тогда на кедр залезли?», ответил сразу: «за ветками, им нужен был костер». Но ведь никто в здравом уме не полезет за веками 8 сантиметровой толщины на высоту 5 метров. Скажу, что я это уже проверял в своём первом посещении перевала Дятлова. К тому же в деле есть ответ, на интересующий С.Я. Шкрябача, вопрос. Из показаний Е.П. Масленникова (л.д. 68). Осмотр места обнаружения их, свидетельствовал о том, что ими, или при участии их, был разведён приличный костёр из веток кедра и ёлочек, но этот костёр горел часа полтора (восьмисантиметровые сучья перегорели пополам).
Есть схожие показания с Е.П. Масленниковым, Г.В. Атманаки (л.д. 216 оборот), и А.А. Чернышёва (л.д. 91). Но есть и совсем другие показания о костре, их даёт С.Н. Согрин (л.д. 333). У кедра видны остатки костра, который горел часа два из-за отсутствия достаточного количества дров. Костёр был небольшой, и обогреть людей, причём раздетых, он не мог. А ещё, ещё схожие показания с Согриным, даёт о костре, В.Г. Карелин (л.д. 292). Но из-за чего могла возникнуть такая разница в показаниях. Для одних, костёр был приличный, а для других, костёр был не большой, и обогреть участников похода не мог.
По-моему, всё это происходило, из-за разности наблюдений. Первые трое, без сомнения были там с самого начала. А С.Н. Согрин был доставлен на место авария только 1 марта, вместе с Л.Н. Ивановым. Ещё известно, что В.Г. Карелин тоже видел первоначальную картину остатков костра, но ещё до прилёта следователей. Естественно он хотел сохранить первоначальную картину, нетронутой. А когда в следующий раз у костра появился В.Г. Карелин, нам это не известно. Но показания о костре он даёт отличные от тех трёх людей.
Из чего я делаю вывод, что группа Дятлова развела приличный костёр, так как из троих, один был руководитель поисков (Е.П. Масленников) а второй был его заместителем (А.А. Чернышёв). И даже признаков использования надьи, там не нашли, об использовании надьи нам часто говорил С.Я. Шкрябач. Хотя в районе кедра всё перерывали тщательно. И это есть в показаниях Г.В. Атманаки, и многое, из его показаний описано, в том числе и всякие мелкие вещи (л.д. 217 оборот). Вот только остатков надьи, там нет совсем. И, конечно же, не было никакого сильного мороза на перевале, от «которого следовало бы спасаться». Разбор погоды я приводил в предыдущей части статьи, и считаю, что причина их гибели определяется не морозом, а совсем иными событиями. И именно к ним и были не готовы туристы, кстати, ни в одной инструкции не сказано, как преодолевать непреодолимую силу.
Есть высказывания от современных мастеров спорта. Что если человек попадёт в зону плохой видимости, которая в горах бывает, как раз это и произошло с дятловцами, то им достаточно было, просто идти вниз. И облака, ставшие её причиной, окажутся сверху. Хоть об этом и не говорит С.Я. Шкрябач, но я всё-таки разберу и этот вопрос. Ведь перед ними стояла задача не просто куда-то спуститься, а оказаться в нужном месте. А если место было не знакомо, то спуск мог затянуться на какое-то время и даже смениться подъёмом. И сколько таких кругов, нарезать потом пришлось бы им? То есть группа всё делала правильно, во избежание лишнего расстояния, они просто остались на месте. И видимость обязательно бы наладилась. Она там всегда налаживается, обычно день проходит и всё.
Ещё, вот что говорил П.И. Бартоломей в готовности Дятлова, возглавить группу. Перед этим походом, был поход Аксельрода, о котором тоже упоминал С.Я. Шкрябач. И в этом походе получилось так, что группа Акселерода была вынуждена разделиться на две части, при помощи воздушного метода заброски. И второй частью управлял именно Дятлов. Для этого, насколько у него была возможность, он знакомился с картой у лётчиков. А после по памяти, вывел их половинную группу именно в нужное место. Нет, конечно, и в те времена карты использовали в обязательном порядке. Но как говорил Ю.Е. Юдин, что было в наличии, тем и пользовались, ни взирая на мнение С.Я. Шкрябача.
А то, что нам, были некие три гряды, о которых рассказывал С.Я. Шкрябач, и что и этого. Скажу вам откровенно, как человек, бывавший на перевале много раз, и что представляют эти гряды, мне прекрасно известно. Ведь их многие туристы, даже просто не замечают. Есть какая-то неровность и всё, но там таких неровностей много. А если их боятся, то лучше вообще, не ходить ни в какие-то походы.
По мнению С.Я. Шкрябача, когда они спали, то палатку их придавило, а за счёт имевшихся разрезов палатки (что уже сомнительно) они пытались выбраться на не придавленную сторону. Но так ли это было на самом деле, попробуем в этом разобраться. Два человека точно не спали, потому как, у них остались описания разных следов в группе. А ещё есть описания, что некий человек хотел сходить в туалет по большому. Такие признаки выявлены, прежде всего, у Золотарёва, (л.д. 350) где-то в нижней части наружного осмотра и (л.д. 351) где-то в средней части внутреннего осмотра. А ещё у него в заднем кармане была обнаружена газета (л.д. 349) а в кармане брюк куски газеты. В 1959 году, обрывками газет ещё пользовались. Получается, он просто не успел, сходить туда, куда ему было очень нужно. Хотя описания кала есть у всех, в той или иной степени, вот только у него Золотарёва они были более конкретными.
А ещё Золотарёв всегда ходил в стёганых бурках, в которых он и был обнаружен. А у других, чётко с обувью определиться не получается. Но известно, что какая-то передвижка обуви была, от одного к другому. Но, а самое главное, мы находим в показаниях А.А. Чернышёва (л.д. 90): Начиная от палатки в 30-40 метрах, обнаружены явные, хорошо различимые следы ног людей. Следы тянулись параллельными цепочками близко друг к другу, как бы люди шли, держась друг за друга. Цепочки следов тянулись как бы двумя направлениями – 6 или 7 пар следов, мы насчитали в направлении вниз в лощину, а левее их, метрах в 20, было ещё две пары следов. Затем эти следы (2 и 7 пар следов) метров через 30-40 сошлись вместе и больше не расходились.
То есть люди шли двумя направлениями вниз в лощину, о чём это говорит? Если бы ситуация была бы такой, как её описал С.Я. Шкрябач, то сразу возле палатки, были бы соединения следов. Потому как, попавшим под такое давление снегом, требовалась бы помощь. Безусловно, любой нормальный человек оказал бы её. Это означает, что обе цепочки следов, соединились бы вместе, для оказания помощи пострадавшим. Но отдельная группа следов, продолжала движение вдоль лощины, даже «не думая приходить на помощь». Причём, имея следы, несложно было бы угадать, в какую сторону двигались люди. А если следов помощи не было, то и попавшим «в лавину» людям, такая помощь, вообще не требовалась бы. И, по крайней мере, никто бы не стал действовать так, как это опивал С.Я. Шкрябач.
Причём С.Я. Шкрябачу, в отличие от первого высказывания, принадлежит ещё и верное высказывание о следах. Наличие следов, говорит ещё и о том, что никаких посторонних лиц, в этом деле, не было. Ведь люди не умеют летать, как и многие животные, и этим самым опровергается множество версий, раз примерно известны расстояния между следами, оставленные людьми. И в этом вопросе С.Я. Шкрябач, был действительно прав. Но только в этом вопросе, а в остальных вопросах он был, практически во всём неправ. Позже мы ещё будем, разбирать ситуации в рассказах и заключениях С.Я. Шкрябача.
Дополнительно он ещё говорил, что травмы четверых могли быть иного характера. Но и смерть, по его мнению, могла возникнуть в результате механической асфиксии, а тем самым и им была сделана попытка, опровергнуть мнения судмедэкспертов. Но и мы в этом направлении тоже работали, и находили признаки нестыковки смерти от замерзания с заключениями Возрождённого. Но всё же, вернёмся к выводам С.Я. Шкрябача, точнее к опровержению его выводов. В районе Северного Урала, где происходила трагедия с группой Дятлова, никаких ледников нет, ни открытых, и ни закрытых. В этом районе есть только снежники, которые обязательно растаивают до наступления новой зимы. Но на Урале есть ледники, но только на Приполярном и Полярном Урале. А это значит, что его версия с и ледниками тоже в корне не верна.
Ещё об Иванове с Темпаловым, он называл их не специалистами. А какой он сам специалист в вопросах гибели группы Дятлова, он наглядно это показал сам. А вот начальство, тогда в тех условиях, запрещало быть специалистом во многом Темпалову, а Иванову разрешало только во втором деле, быть специалистом. Ещё про Иванова, С.Я. Шкрябач говорил, что, по его мнению, Иванов палатку вообще не видел. Хотя В.А. Лебедев даёт совсем иные показания (л.д. 314 оборот), говоря о том, что разбор палатки был проведён в присутствии тов. Иванова. А о Темпалове, он говорил, что он осматривал палатку только через два дня, когда она уже была выкопана. Понятно, что такой вывод он сделал из-за большой скудности в обследовании палатки (л.д. 2). Но ведь есть ещё и показания В.И. Темпалова, в которых он пишет, более детально о палатке, не как в протоколе (л.д. 309). Кстати, саму палатку убрали в тот же день 28 февраля, лишь только начав её описывать (л.д. 70). Потому как В.И. Темпалову потребовалось срочно возбуждать дело, а до мая он на перевале, уже не появлялся.
Ещё об Иванове С.Я. Шкрябач говорил, что тот обследовал только лабаз. Да, этот протокол осмотра лабаза в деле есть, вот только он составлен очень ужасно, но не ужаснее, чем другие материалы этого дела (л.д. 8). Потом мне лично пришлось с трудом искать лабаз, имея на руках лишь данный протокол, плюс скудные описания свидетелей в деле. А также фотографии как 1959 года, так и современные фотографии. Имея такой небогатый багаж за плечами, очень нелегко было искать лабаз. Но нет сомнений, что к составлению данного протокола, приложило руку начальство Л.Н. Иванова. Поэтому он и приобрёл подобный вид.
Ещё С.Я. Шкрябач говорил, что все трупы осматривал только Темпалов, да протокол Темпалова на этот счёт в деле есть. И трупы были как-то им описаны, вот только обстановка вокруг них, описана была, вообще безобразным образом. Но так получилось у него, что успел описать, и только вечером, 27 февраля, а на большие описания, у него времени уже не было. Поэтому и важная информация, у него осталась неописанной. Так же получилось и с описаниями палатки, в его протоколе, практически ничего нет. А детальный осмотр места происшествия проводил Л.Н. Иванов, а совсем, не В.И. Темпалов. Хотя после первого вылета на перевал, Л.Н. Иванов, тоже практически ничего не сделал. А вот у прокурора Ивделя была очень важная задача, возбудить дело, а про обследования, можно сказать, что он забыл, из-за нехватки времени, конечно. И нет сомнений, что о важности такой задачи, возбуждения дела, его надоумил прокурор области В.И. Клинов.
А вот второй прилёт Л.Н. Иванова был уже достаточно серьёзным и продолжался без отрыва почти 3 суток. В деле о прилёте Иванова сказано (л.д. 171 и 168, об его отлёте тоже сказано). Дополнительно со всеми подробностями было сказано, о своём пребывании на перевале вместе с Л.Н. Ивановым, в интервью М.А. Аксельрода, данное им корреспондентам ТАУ, С.Я. Шкрябач говорил, что он прочитал всё в интернете. Хотя и не понял самого главного, что все обследования места происшествия по данному делу, проводил именно Л.Н. Иванов. Потому как в деле без номера, ровным счётом нет ничего об этих обследованиях. Кроме коротких высказываний в радиограммах, но в них ясно важное, что они были. И в интернете из интервью М.А. Аксельрода, тоже сказано о Л.Н. Иванове.
Естественно, возникает вопрос, после прочтения интервью С.Я. Шкрябача, что вообще почти никакой работы, следователи этого дела не проводили по не понятным причинам, хотя если честно, то причины эти понятны. Но всё же такого не должно было быть, но это было. Естественно, что и о повторном обследовании, как и об первом обследовании Иванова С.Я. Шкрябач, не говорил ничего, как впрочем, и о существовании второго дела. Хоть о его существовании и есть объективные данные. Но ему было бы желаннее, сослаться на ажиотаж, и как в 1959 году, закрыть оба дела. Собственно постоянное желание их закрыть было уже давно. Хотя это противоречит, как моим взглядам, так и взглядам потерпевших, права которых не признавались много раз.
Но ещё тогда и признать бы пришлось, что обследования места происшествия для второго дела, проводил именно Л.Н. Иванов. Хотя сейчас есть свидетели этого, прежде всего, П.И. Бартоломей, что повторное обследования проводил Л.Н. Иванов. Кстати, Л.Г. Прошкин придавал большое значение в расследовании уголовных дел повторному обследованию. И П.И. Бартоломей проворит, что Л.Н. Иванов проводил его не менее двух суток. А ещё раньше, М.А. Аксельрод рассказывал о его нормальном первом обследовании. Но можно же просто включить фантазию и придумывать, что Л.Н. Иванов ничего кроме лабаза не осматривал. Как об этом говорил С.Я. Шкрябач. Хотя и признание роли во втором деле, Л.Н. Иванова просто развалит взгляды на трагедию С.Я. Шкрябача. Собственно этим и я и занимаюсь.
Хоть С.Я. Шкрябач и говорил, что ему фантазёры не нужны, но при этом сам включал свои фантазии, при каждом удобном случае. И не только с Л.Н. Ивановым, а также и с описаниями ледников на Серверном Урале, и придавленной снегом палатки группы Дятлова, и в якобы наступившем морозе, включая и выдуманную им надью, признаки которой так никто и не находил. Да и вообще, много фантазий было высказано С.Я. Шкрябачем. А теперь мы собственно, продолжим разбор его фантазий.
О деталях обследования, как первого, проведённого Л.Н. Ивановым, так и второго, проведённого им же, С.Я. Шкрябачем ничего не говорил. Но в этом деле вышел казус, потому как протоколы обследования, исчезли. И как такое могло произойти? Ведь о самом обследовании, есть чёткий материал, а потому нет никаких сомнений, что оно было. А исчезновение протоколов, как раз и является главным доказательством существования второго дела. Кому ещё они могли понадобиться исчезнувшие протоколы, только другому делу, поэтому же вопросу. Причём делу без номера они явно не нужны были, раз данных протоколов в деле нет, а фамилия человека, кто их проводил, есть.
Да это расследования, конечно, очень странная вещь. И она обязательно оно должно было оканчиваться каким-то продолжением, в основу которого входили бы, какие-то же очень важные задачи, как сказал Л.Г. Прошкин. Для двойного дела, задачи действительно должны быть не только важными, но и понятными. Первое дело, было проведено для общественности, которой и знать не полагалось, что было во втором деле, то есть в расследовании по существу. Да и сейчас почему-то, этого знать, тоже не положено.
Л.Г. Прошкина удивило то, как быстро закрыли это дело, со слов корреспондентов «Комсомольской правды». На что С.Я. Шкрябач отвечал, что бывает такая ситуация, когда в деле уже ничего не найдёшь, и возникает ажиотаж. То есть ажиотаж, развивался достаточно быстро и через две недели уже достиг своего апогея. А чтобы его прекратить, просто прекратили дело и всё, по мнению С.Я. Шкрябыча. И получилось даже, не разобравшись в погодных условиях, по мнению самого же С.Я. Шкрябача. Хотя в этом разобраться было совсем несложно. Ведь всего лишь нужно было, сделать запросы. Но с другой стороны получается, что и разбираться в погоде, они просто совсем не желали, раз в деле нет никаких запросов о ней. К тому же и выявленная реальность явно не соответствует, всем их высказываниям. А ещё и законностью, проведение СМЭ, тоже не соответствует.
Получается, что кто-то в данном следствии, пытался создать глухаря, причём полного. Раз они вообще, ничем не интересовались. И это стало нам известно из материалов дела. Ни погодой, ни обследованием места происшествия, ни правильностью СМЭ, да и вообще многим они тоже, не заинтересовать. Зато всё это дело, было просто напичкано всевозможными процессуальными нарушениями, которые их тоже, просто не интересовали. В общем, ничего удивительного в быстром закрытии дела, не было. Раз трупы на тот момент, были уже найдены, то данное следствие, посчитало задачу уже решённой. К тому же о выявление причин гибели, не интересовало прокурорское начальство, ведь об этом ничего не сказано. Зато начальство, очень интересовало принятое решение по этому поводу. А тексты документов, говорят о том, что для них это было, не одно и то же.
И дальнейших действий уже никто не планировал. Поэтому все дальнейшие действия, так и остались в полном неведении для общественности. Но сейчас есть люди, пытающиеся утверждать своё мнение, поперёк моим работам. Но не стоит доверять, этим исследователям, которые считают, что дело было бы, якобы одно. Ведь в данном деле, есть разбивка на части, причём абсолютно разные по содержанию. В одних частях дела без номера, были собраны материалы, содержащие процессуальные нарушения, и даже в большом количестве. Но ведь и разборы по существу, должны были содержаться в любом деле. Вот только объединить процессуальные нарушения с разборами по существу, не получиться ни при каком желании.
Просто в вашей практике, не приходилось сталкиваться с подобным разделением, на два дела, и несоединённых ни по какому-нибудь принципу. Но это совсем не означает, что таких дел не было никогда, и нигде. Можно конечно и не верить глазам своим, но от этого, выявленные факты нарушений в деле, не перестанут считаться фактами нарушений, тем более что они уже подробно выявлены, и разъяснены. Однако можно говорить о том, что все выявленные нарушения в деле, не будут считаться законными, так как они сделаны на основе работ человека, не имеющего право, на все подобные заключения. Это конечно так, что законность таких заключений, не будет подлинной. Но есть и другая сторона медали, такими заключениями я, ничьих прав, при этом не нарушал. А то, что пока нет никаких доказательств моей правоты, как это трактует закон, то это пока останется, явлением временным. Хотя мне и неизвестно, насколько оно протянется.
Поэтому и исследователь, заявивший, что нужные люди всё и так знают, о нарушениях деле, хотя этого и не признают, тоже окажется временно прав. Потому как существует закон, по которому судья не имеет право выносить вердикт на основе собственных расследований. Равно, как и приравненные к судьям люди. Ведь судья для вынесения вердикта, должен всего лишь анализировать доводы сторон в судебном процессе. Но если никто из тех людей, кто имеет право участвовать в процессе, даже не обмолвился об этом, то сам судья уже не имеет право, на такое, использовать, и уж тем более выносить по нему вердикт. Или наоборот, если потерпевшие по делу будут основываться на таких моментах, которые не являются процессуальными нарушениями, то и в этом случае, будет понятен отказ о возобновлении дела. И вообще действия должны быть решительными, а то, что касается Л.Г. Прошкина, то он не дотянул до решительности, прежде всего, из-за того, что материал, предложенный им, был недостаточным, для этого.
Но всё же надо признать, что решительные высказывание о непризнание пострадавших, в его действиях были. Родственники у погибших были, а пострадавших как бы ни было. В этом деле нет никаких документов о пострадавших, значит никто их таковыми и не признавал. Но, а главное, что Л.Г. Прошкин готовил жалобу к председателю следственного комитета России, генерал-полковнику юстиции А.И. Бастрыкину, с указанием многих нарушений следствия. И это бы добавило решительности его действий. Лично мне об этом хорошо известно, что в нужный момент, когда у него появилась возможность в передаче жалобы, он просто заболел. А потому, передача жалобы А.И. Бастрыкину, не состоялась.
Когда я говорил об отсутствии признаний в своих высказываниях, то имел в виду, высказывания одного исследователя темы и решение одного юридического института, отказавшегося признавать нарушения по этому следствию. И в этом случае, институт тоже был, как бы прав. Ведь, как говориться спасение утопающих, это дело рук, прежде всего, самих утопающих. А потому доказывать нарушения следствия, должны будут сами пострадавшие, в частности родственники погибших, или назначенные ими адвокаты. Именно они и будут одной из сторон процесса. Ведь с одной стороны разбирать дело, без юридического договора с ними, институт не должен был включаться в дело на их стороне. Но с другой стороны, хоть дело и напечатано, и находиться в свободном доступе, но всё же в этом случае получается, что они будут принимать во внимание, лишь точку зрения родственников, причём против воли государства. А это недопустимо для государственной структуры, таким без сомнения является государственный институт.
А это значит, что подобная тактика не даст никакого результата. И нужного решения от государственной структуры не последует, хотя бы уже потому, что родственников, никто не просит, быть для государства оппонентами. К тому же разделение дела на два независимых расследования не соответствует юридической практике. Это хоть и маленьких вопрос, но всё-таки серьёзный, и требующий обязательного разбирательства по сущёству вопроса. А поэтому я могу дать хороший совет: Не торопиться, и дождаться окончания моей статьи. И только потом, делать нужные выводы.
Ведь уже были выявлены явные фантазии с эго стороны С.Я. Шкрябача. Хорошо, что он, хотя бы признал, что труп Слободина так и не осмотрели. Но ведь каждый труп, проходивший по делу, обязательно должен быть осмотрен следователями. Нет, конечно, гражданские лица могут помогать им в чём-то, но не заменять их собой во всём, как это описано в деле без номера. И что это за объяснение, что прокурор просто не доехал на труп Слободина от С.Я. Шкрябача? Как он говорил, что трудно было получить вертолёт от военных. Это конечно так, но не в данном случае.
Дело в том, что было решение облисполкома для УралВО, заверенное его председателем Н. Николаевым, о закреплении двух вертолётов для всех нужд поисков. К тому же, это решение было включено в материалы дела. И хранилось оно в ГАСО, вместе со всеми документами из дела. И об этом С.Я. Шкрябач должен был прекрасно знать, раз видел это дело живым. И документы эти были только в ГАСО, где и храниться дело. Но на худой конец, он мог спросить оставшихся поисковиков, как их доставляли на перевал? И ответ был бы, исключительно вертолётным методом. К тому же, если прочитать и само дело, где о вертолётах было сказано немало. То ведь тут же серьёзные процессуальные нарушение, будут явно на лицо.
К тому же, с трупом Слободина связано ещё одно нарушение. Так как все в прокуратуре и полиции знают, чтобы доказывать законность протокола, необходимо чтобы на нём были подписи двух понятых. А здесь только одна (л.д. 17). Причём под подписью понятого, стоит подпись следователя, составившего протокол, Л.Н. Иванова. А место с цифрой 2, для подписи второго понятого, осталось незаполненным. Причём это было в течение трёх дней, когда Л.Н. Иванов, при помощи Ю.Е. Юдина, осматривал вещи, найденные на перевале. И других дел тогда у Л.Н. Иванова не было. И это происходило, как раз в то время, когда и был найден труп Слободина. Причём, это было в самом начале следствия, но никто не захотел, исправлять данную ошибку. К тому же, ошибка эта, была прекрасно видна следователям.
Лично у меня никаких нет сомнений в том, что труп Слободина осматривал Л.Н. Иванов, но результаты своего осмотра он не занёс в протокол для второго дела. Ограничившись только первым делом, где собственно и были зафиксированы нарушения. А то, что осматривал труп Слободина именно Л.Н. Иванов, то тому есть доказательства в деле без номера. Во-первых, для осмотра Сободина, Л.Н. Иванов, был почти свободен. Во-вторых, по прилёты в Ивдель. Он сразу стал, брать показания с Е.П. Масленникова, где он и описал нахождение трупа Слободина. И, конечно же, обо всём об этом, не занёс в протокол, потому как, данную информацию от него не требовало начальство. Кроме того, известно от Е.Ф. Окишева, что он помогал Л.Н. Иванову проводить обследования места происшествия для Генеральной прокуратуры. Хотя совсем неизвестно, что они тогда в это время делали. Но известно точно, что занимались неким обследованием.
Теперь вновь перейдём к С.Я. Шкрябачу, он пытался давать заниженные характеристики, как самого Дятлова, так и всей его группы. Ответ на его занижение опыта, мы находим в деле, в дополнительных показаниях Е.П. Масленникова (л.д. 297). Рассматриваемый аварийный поход Дятлова на Отортен был последним зачётным походом III к.т. на звание «Мастер спорта СССР». Всего им было совершено 10 походов. Таким образом, Дятлов имел полное право возглавить группу в походе III кат. трудности. И ещё (л.д. 295). Все участники группы были в маршрутах II категории по лыжам, так что это предварительное условия было выполнено. Напомним, что тогда были в туристических походах только 3 категории трудности. А как такие характеристики поясняет С.Я. Шкрябач?
Он считал, что такой поход должен был возглавить мастер спорта, неверно из-за гибели туристов, в этом походе. Но если бы, не это ЧП, то Дятлов обязательно бы стал одним из мастеров спорта. Ведь ему всего лишь одного похода не хватало для этого звания. К тому же, во все времена, мастеров спорта не было с лишком много. А что он говорил С.Я. Шкрябач о других участниках похода? По его мнению, ни у кого из них не было за плечами категорийных походов по лыжам. Но это же, явно не так. Они все были в маршрутах II категории по лыжам. А значит, что все они имели право на данный поход. К тому же, был предоставлен точный расчёт о движения группы по маршруту в 300 км протяженностью, рассчитанном на 16 дней, как это и предусмотрено туристической инструкцией (л.д. 295).
И никакого штурма перевала Дятлова, тогда не было, как бы этого не хотел бы С.Я. Шкрябач. И сейчас нет, все желающие, у кого позволяет здоровье, могут преодолеть это расстояние, легко и не принуждённо. Но, всё же им пришлось вернуться, и это известный факт, но всё же, он сделан был только потому, что они долго не могли долго выбрать место для устройства лабаза из-за голого наста вокруг. Но подождав немного, лабаз они всё-таки установили, на прежнем месте палатки.
И причём тут альпинистское снаряжение, туристы вообще в походы ходят без него, и даже в зимние походы. Ведь и цели у них с альпинистами бывают разные, альпинистам надо подняться, как можно выше, а туристам пройти, как можно дальше. На вопрос журналистов КП «Вас не удивил состав этого дела, что в нём нет многих процессуальных документов»? На это вопрос С.Я. Шкрябач ответил так: «потом там были дополнительные материалы». А иногда они не подшивали их. Как это вообще можно даже думать об этом? Не подшивать важные документы, от которых будет зависеть судьба следствия? И точно также мы будем думать и об опоздании важных документов, как об этом говорит С.Я. Шкрябач.
Однако современные адвокаты и исследователи по-прежнему у