(стр 6)
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
В порядке ст. 413 УПК РФ
1. В протоколе осмотра вещей, обнаруженных на месте происшествия, стоит всего одна подпись понятого (л.д. 17). Но любой человек, работавший в правоохранительных органах, знает, что протокол должен подписываться двумя понятыми. И запись в деле есть во множественном числе «протокол нами прочитан, записан, верно». А второй подписи нет. Протокол составлялся 3 дня в г. Ивделе, и был подписан понятым Юдиным 7 марта. И что, следователь там не смог найти ещё одного понятого, причём не только тогда, но и в течение всего периода, пока велось следствие. Это же было, его самое начало.
В результате делается вывод, что данный протокол никто и не собирался оформлять правильно. Следователи люди подчинённые. А это значит, что был приказ уже для них, не обращать внимания на неправильное оформление протоколов в деле, потому как их изначально предполагалось много. И это далеко не единственный случай в данном деле. А если бы они обращали внимание, то ничего подобного в данном деле, просто не было бы. Но с таким подходом к расследованию с самого его начала, правильного результата, получить было, просто невозможно.
2. Продолжаем разбор ранних документов данного дела. Причём, мы пока даже не говорим об их содержании, а всего лишь, об их оформлении. К уголовным делам принято приобщать оригиналы протоколов, а не их копии. Тем более что копия протокола обнаружения места стоянки, приобщенная к делу (л.д. 2) никем не заверена, и на ней нет ни одной подписи.
3. Протокол осмотра места происшествия, вообще получается «шедевр» оформления уголовных дел. Он составлен на вырванных листах из школьной тетради с красными полями, предназначенных для заметок учителя (л.д. 3-6).
4. На массовую гибель туристов обязательно выезжают представители от руководства туризма, чтобы они могли дать, своё заключение на этот счёт. И в этот раз было нечто подобное, были направлены члены маршрутно-квалификационной комиссии президиума всесоюзной секции туризма (л.д. 32-39). Они даже составили документ на нескольких листах, вот только его документом, даже и назвать нельзя. Так как в нём нет ни одной подписи и ни одной печати. И он в таком виде, он был приобщён к уголовному делу.
5. В данном деле нет ни одного постановления о назначении судебно-медицинских исследований. Причём в деле есть опись документов, вошедших в данное дело, но и в ней тоже ничего не сказано о данных постановлениях. А это говорит только о том, что никто исследования тел девяти погибших туристов, даже и проводить не собирался. По крайней мере, для данного дела. Ведь без таких постановлений просто нельзя. В актах есть указания на постановления, но самих постановлений нет, и такая замена не допустима. Даже врачи так не поступают, проводить какую-либо работу, без любого постановления о её назначении, тем более судмедэксперты. Наверное, даже в срочных случаях, хоть какой-то документ о начале работ, врачи оформляют задним числом.
6. А это значит, что ссылки на постановления о назначение исследований, касались какого-то другого дела, а не того, которое мы сейчас разбираем. Если бы касались этого, то постановления в деле были бы, а их нет, это, во-первых. А во-вторых, об этом прямо говорил Е.Ф. Окишев, видный человек в прокуратуре Свердловской области 1959 года, что было второе дело. На счёт постановлений в этом деле, есть люди, которые говорят, что они где-то были обязательно, и получается, что их где-то спрятали, да так, что и найти никто не может. Но это же несерьёзно. А более серьёзно можно говорить о том, что ни эти постановления были спрятаны, само второе дело было где-то в те годы. В итоге, отсутствие постановлений о назначении СМЭ, говорит о втором деле и Е.Ф. Окишев говорил о том же. Но мы, ещё предъявим основания для утверждения того, что второе дело существовало.
7. Продолжим разбор судебно-медицинских вопросов данного дела. Но только общих вопросов, так как мы не судмедэксперты, чтобы говорить о чём-то большем, в таких вопросах. Но и просто в оформлении, имеются реальные нарушения. Оформление актов судмедэкспертизы просто недопустимое. Майские акты с заключениями (л.д. 345-357) оформлены без единой печати. То есть, не заверены организацией, проводившей данные исследования.
8. Акты и заключения по трупам Дорошенко, Кривонищенко, Дятлова и Колмогоровой (л.д. 104-134) заверены судебно-медицинской экспертизой г. Североуральска. Но это ведь, общее правило для оформления документов. Документы должны заверяются печатью той организации, которая и проводила работы. В данных актах чётко сказано, что эти работы проведены судебно-медицинскими экспертами областного бюро СМЭ. А причём тут Североуральск? Поэтому такие «документы» даже копиями назвать нельзя, всего лишь можно их назвать, документами, оформленными с нарушением закона.
9. Акты и заключения по трупу Слободина заверены печатью больницы управления п/я Н-240, где проводилось исследование трупа (л.д. 95-103). Но больницы не имеют право проводить подобные судебно-медицинские исследования, так как данные работы находятся в юрисдикции областных бюро СМЭ, но никак не больниц. Кроме того, на данном акте с больничной печатью поставлена ещё и подпись прокурора области Н.И. Клинова. Получается, что он решил, что в данном деле, он может делать всё, что ему было угодно, в обход законов. В том числе подписывать документы той организации, которая даже права не имела на подобные работы.
10. В данном деле нет ни одного акта в проведении химических исследований, есть только часть гистологических анализов. Хотя в каждом акте исследования трупов зафиксировано, где-то в завершении описательных частей, что для проведения химического и гистологического исследования из указанного трупа взяты часть внутренних органов. Это же примерно то же самое получается, как для определения диагноза, обратиться к врачу для осмотра, но при этом никаких анализов не сдавать. Хотя в данном случае, есть ещё и расписка в получение частей внутренних органов из трупов Слободина, Кривонищенко, Дятлова, Колмогоровой и Дорошенко (л.н.п. 11). А как они потом использовались, об этом в деле ничего не сказано. И опять же, для какого дела, может быть для второго?
11. В данном деле есть гистологические анализы только четверых трупов: Тибо-Бриньоля, Колеватова, Золотарёва и Дубининой (л.д. 358-361). Вот только судмедэксперты признают их низкую информативность, хотя сами мы не можем давать такую оценку. Но ведь это не единственное нарушения в данном моменте, главное, что они были сданы в дело и приобщены к нему по отдельности, только 29 мая, то есть уже после прекращения самого уголовного дела. И такой момент, тоже зарегистрирован с явными нарушениями в деле.
12. Далее на последней странице постановления (л.д. 384-387) было сказано, что принимая во внимание заключения СМЭ о причинах смерти туристов, следует считать, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии. Прежде всего, обмечаем, что выводы СМЭ были созданы на основе тех нарушений, о которых мы уже сказали подробно, а потому никакого доверия, они не вызывают, так как были оформлены с реальными нарушениями закона. То, что касается непреодолимой стихийной силы, то об её природе ни в самом постановлении, ни в материалах самого дела, не сказано ни слова. То есть причина гибели людей названа, а что это такое, никто даже не пытался сказать в деле.
13. Была проведена проверка данного дела прокуратурой Свердловской области, но как она проводилась, какие были сделаны высказывания, включая и предполагаемые выводы, просто вызывают удивление. Так как данная проверка была проведена явно однобоко. Никого, из предложенных фондом людей, так и не опросили в прокуратуре, в том числе и родственников погибших. Но как выяснилось, то и сами материалы дела, проверять они не собирались. Немало нарушений в деле, озвучивались ещё до данной проверки, но никаких реальных оценок нарушениям, данная проверка вообще не дала. Руководитель проверки А.В. Курьяков признал какие-то нарушения в деле, но не стал разбирать их, и всего лишь высказывался об их несущественности. И с такой оценкой, мы абсолютно не согласны. К тому же, он не предъявил ничего реального, чтобы можно было говорить о причине гибели туристов, как он заявлял, равно как и об оценке ведения самого следствия в 1959 году.
14. Много раз прокуратурой Свердловской области выдвигался тезис, что гибели туристов способствовали стечение неблагоприятных обстоятельств, и нарушения ими правил безопасности в сложных условиях горной местности: температура -300С и более, буран со скоростью ветра более 30 м/с, тёмное время суток и расположение на ночлег на крутом склоне. Тёмное время суток и ночлег на крутом склоне ничего не могут объяснить, так как никакой связи между этими явлениями и гибелью туристов в материалах дела просто нет. Причём это касается абсолютно всех материалов, имеющихся в деле.
На счёт погоды, в деле есть показания В.И. Темпалова, соответствующие данным высказываниям. Где он пишет с подчёркиванием: в горах был сильный ветер, и было очень холодно. Именно это его высказывание в деле, и стало потом поводом для последующих высказываний прокуратуры Свердловской области. А что погода не могла стать причиной гибели туристов, об этом сказано даже в постановлении: Все участники имели хорошую туристическую подготовку, и могли участвовать в походе 3 категории трудности. Группа была снабжена необходимым снаряжением и питанием (л.д. 384). То есть они были готовы к туристическим трудностям.
И ещё (л.д. 385): Осмотр палатки показал, что была она поставлена правильно и обеспечивала ночлег туристам. Расположение и наличие предметов в палатке (почти вся обувь, вся верхняя одежда, личные вещи и дневники) свидетельствовали о том, что палатка была оставлена внезапно одновременно всеми туристами. Но чем была вызвана такая внезапность, в материалах дела, об этом ничего не сказано. Значит, в таком виде они и сидели в палатке, неопределённое следствием время. И в таком же виде, они внезапно покинули её, не взяв с собой ничего из одежды, оставаясь при этом с голыми кистями рук. Ведь все тёплые вещи, включая варежки, остались в палатке.
Теперь о самой погоде, по версии В.И. Темпалова. Он сам даёт показания, что печка была в чехле (л.д. 311 оборот). Ещё о невозможности истопить печку, убедительно сказано в показаниях В.А. Лебедева (л.д. 315) почти в самом верху листа. Так как она была в чехле, а трубы были внутри её. Кроме того, В.И. Темпалов составлял протокол палатки, и видел тёплые вещи в ней. А ещё видел и отсутствие их на найденных трупах, так как составлял и другой протокол. Но нетопленная печка и отсутствие тёплых вещей на туристах, В.И. Темпалову совсем не мешали делать высказывания с подчёркиванием, о сильном ветре и морозе. Но в данном деле есть ещё признаки тёплой погоды. Например: тёплый пронзительный ветер в последней записи туристов (л.д. 28). И ещё из самого постановления: Остальные одеяла были скомканы и смёрзлись (л.д. 385). Как известно в природе замерзает вода, но признаков пролитой воды в деле нет. Получается, что снег попал на прогретые туристами одеяла, потом растаял, а после заморозил одеяла в комок. В мороз такое, точно было бы невозможно.
15. Хотя странностей в этом деле немало. Но они не были объяснены, ни прокуратурой 1959 года, ни современной прокуратурой Свердловской области. Ведь туристы, находясь без верхней одежды и варежек, а ещё и печку не топили. И как был с этим связан мороз? А были связаны с ним, другими выявленными обстоятельствами?
А ещё были выявлены явные нарушения, в проведении судебно-медицинских исследований. Причём очень даже серьёзные, на основании их, даже исследования проводить нельзя. Если бы, всё в исследованиях было бы правильно, но никто бы такие нарушения, делать просто не стал бы. А отсутствие мороза, и очень уж странные исследования, говорят о том, что следствие просто скрывало истинную причину гибели людей. И подпись Н.И. Клинова на акте Слободина, как раз и возникла на основании сокрытия, как и вообще, его присутствие на судебно-медицинских исследованиях.
16. Ещё в деле нет ни одной метеосводки, но опять же, их полное отсутствие, не помешало следствию, во всём обвинять погоду. В деле есть только одно высказывание о необходимости запроса метеосводки (л.д. 152), и больше ничего в деле нет от сотрудников метеослужбы. То есть, как бы была определена «виновница», но в деле против неё, есть только странные показания о погоде, что в мороз ничего не надо, ни печек, ни тёплой одежды, ни варежек.
17. В деле есть протокол «Осмотра места обнаружения трупов» от 6 мая В.И. Темпалова (л.д. 341-343). Вот только составлять его, он не мог по закону. Так как до этого 18 апреля был привлечен по этому делу в качестве свидетеля. Но, несмотря на запрет, он его составил, хотя на перевале в то время были люди, которым не было запрещено составлять протоколы в данном деле, Л.Н. Иванов, например. А ещё его протокол идёт в разрез с радиограммами, из ГАСО. В своём протоколе В.И. Темпалов пишет, что трупы разложились. А в радиограммах Г.С. Ортюкова и Л.Н. Иванова трупы были мёрзлыми, то есть, какому-то воздействию подверглась только открытые части тел, без одежды. По мнению Темпалова, трупы уже давно были в воде, а Ортюков и Иванов говорят, их их показаний делается вывод, что оказались в воде недавно. То есть, кто-то пишет явную неправду. Но у В.И. Темпалова уже было нарушение в данном моменте.
18. Вернёмся к протоколу осмотра места происшествия. Он имеет очень низкую информативность. Объясняется это тем, что В.И. Темпалов вылетел на перевал только после нахождения трупов, и В.А. Лебедев говорил, что прокурор (Темпалов) прилетел на место происшествия вечером 26 февраля (л.д. 314 оборот). К сожалению, Лебедев в своих показаниях сдвинул даты на день назад. То есть прилёт был 27 февраля вечером, это подтверждается другими документами. А в конце этого же листа, Лебедев пишет, что на следующий день, во время разбора палатки, прибыл Л.Н. Иванов. А с его прилётом, он вскоре, совместно с В.И. Темпаловым, обратно улетел в Ивдель, так как В.И. Темпалов составил постановление о возбуждении дела (л.д. 1в). То есть В.И. Темпалов, совсем немного занимался исследованием места происшествия. Немного вечером и немного утром, отсюда и низкая информативность его протоколов.
19. Надо полагать, что экстренный отлёт В.И. Темпалова, был связан с прилётом Н.И. Клинова. Ведь возбуждение уголовного дела было незаконным. А вскоре, во время проведения судебно-медицинских исследований, появляются незаконные акты и от самого Н.И. Клинова. А возбуждение дела проходило в следующих условиях, когда никаких признаков преступления, ещё не было найдено, и даже не были обследованы трупы судмедэкспертами. И в таких условиях, всегда назначается доследственная проверка, но в деле, нет ни одного документа о ней. То есть действия В.И. Темпалова были совсем лишены логики.
Но какой-то смысл в этом должен быть? Получается только один, что высокому начальству была уже известна причина гибели туристов. В главном конечно, но не в деталях. Именно поэтому сразу было определено создание двух уголовных дел по одному происшествию. Одно реальное дело, которого мы не видели, а второе для общественности, в котором и о правде и писать не надо было, как думало высокое начальство. Этим объясняется не только экстренный прилёт В.И. Темпалова, прервавший его расследование, но и экстренное возбуждения данного дела, ещё до проведения доследсвенной проверки, о котором мы и говорим, что в нём были серьёзные нарушения. Но из высокого начальства в Ивделе, тогда был только один Н.И. Клинов.
20. А на следующий день, Л.Н. Иванов вновь вылетел в Ивдель, и надо полагать для продолжения исследований места происшествия, начатых В.И. Темпаловым. Его вылет на перевал на следующий день, есть в показаниях С.Н. Соргина (л.д. 332). Ещё о пребывании Л.Н. Иванова на месте трагедии с 1 по 3 марта, сказано в деле (л.д. 332, 08-10, 168, 171). Есть ещё и свидетельства П.И. Бартоломея, что Л.Н. Иванов уже повторно, вместе с их группой, вылетал на место трагедии, и был там 9-10 марта. Но в результате, обоих этих вылетов, был оформлен Л.Н. Ивановым, только один протокол осмотра лабаза (л.д. 8-10). Но ведь протоколов должно было быть, гораздо больше. Но их в деле просто нет. Нет ни от 1-3 марта, за исключением протокола осмотра лабаза, нет и от 9-10 марта. Причём нет и в описи документов, данного уголовного дела.
Но куда они могли деться? Ответ может быть только один, были сразу приобщены ко второму делу. Причём в обход первого дела, которое мы разбираем. И это ещё одно доказательство существования второго дела. А ещё известно, что в это время, заканчивалась командировка Н.И. Клинова в Ивдель. Это подтверждается тем, что с указание его, документы в деле заканчиваются в начале марта. А потому возникает резонное предположение, что протоколы Л.Н. Иванова, изначально предназначенные для второго дела, захватил с собой Н.И. Клинов, во время его покидания Ивделя, и больше их никто не видел.
21. Думаем, что ни у кого не вызывает сомнение, что все найденные трупы по делу, должны обследоваться представителями следствия на месте их нахождения, как сами трупы, так и обстановка вокруг них. Да в деле кое-что есть, на этот счёт нахождения трупа Слободина, но только от поисковиков. А вот от самого следствия о трупе Слободина (его нахождение и т.д.) в деле нет ни слова. Данный факт, в своё время признал ныне покойный С.Я. Шкрябач, который участвовал в разборе деле, придерживаясь при этом, мнений Свердловской прокуратуры. Но невыезд на труп Слободина следователями, С.Я. Шкрябач пытался объяснить транспортными проблемами.
Вот только таких проблем в данном деле у них не было. В деле сказано, что в распоряжение поисковиков, а значит, и для следователей тоже, прибыл второй вертолёт (л.д. 157). На этой радиограмме нет даты, но она расположена между радиограммами от 27.02 и 28.02. А, как известно, труп Слободина был найден 05.03. А ещё сказано, о закреплении двух вертолётов, и в плане облисполкома проведения поисковых работ туристической группы. И вертолёты там действительно летали. А это значит, что никаких транспортных проблем у следователей в данном деле не было. Но, несмотря на их отсутствие, в деле о трупе Слободина со стороны следствия, нет никаких описаний.
22. В данном деле нет ни одного документа, касающегося пострадавших. То есть, есть постановление по факту гибели туристов с возбуждением уголовного дела. В нём определены погибшие по данному делу, и у них у всех были родственники, а вот пострадавших в деле нет. Получается, по мнению прокуратуры 1959 года, никто не пострадал в результате неожиданной гибели туристов. А такой подход со стороны прокуратуры 1959 года означает только одно, что их тем самым, они лишили всех прав родственников погибших, положенных им, как пострадавшим, в ходе уголовного процесса. Об этом факте многим сообщал Л.Г. Прошкин, в том числе и следственному комитету России во время своей адвокатской работы. Но даже последовавшая за его работой, проверка прокуратуры Свердловская области, не придала этому факту никакого значения.