После гибели группы при столь странных и непонятных обстоятельствах, о которых говорил, наверное, весь Свердловск, думаю, обязательно должны были появиться туристы, которые захотели бы посетить место гибели группы, хотя бы летом. Но никто о таких посещениях в первые годы после трагедии не знает. Да и поговаривают, что данный район был закрыт для посещений на 3 или 4 года. Я, естественно, не могу предъявить в доказательство ни одного подобного документа. Но зато могу чётко сказать, что первой группой туристов, которой разрешили провести маршрут похода через перевал Дятлова, была группа В.Г. Якименко, в составе которой был и десятый участник группы Дятлова, сошедший тогда с маршрута - это Ю.Е. Юдин. И было это летом 1963 года. А во время своего похода группа Якименко установила памятную доску и пирамиду на останце - том самом, к которому притаскивали найденные тела погибших туристов для последующей отправки вертолётом.
Но что же стало с людьми, которые командовали делом прикрытия или имели к нему непосредственное отношение? 1-й секретарь обкома А.П. Кириленко в апреле 1962 года переезжает в Москву и становится членом политбюро ЦК КПСС. На место А.П. Кириленко был назначен К.К. Николаев. А 2-й секретарь обкома А.Ф. Ештокин в январе 1963 года становится 1-м секретарём Кемеровского обкома КПСС. Секретарь парткома завода Е.П. Масленников примерно в это же время становится секретарём КПСС Верх-Исетского райкома города Свердловска. Заместитель начальника следственного отдела прокуратуры области Е.Ф. Окишев в 1960 году по приказу Генерального прокурора СССР переведён в Молдавию. А прокурор-криминалист Л.Н. Иванов в 1962 году, тоже при воздействии прокуратуры СССР, переведён в Казахстан. И Окишев и Иванов были переведены с повышением в другие республики, но из одного следственного отдела, где от них много чего тогда ещё зависело.
Вот, в общем-то, и всё, что я хотел сказать в этих трёх статьях. Нет, были, конечно, и другие разбирательства материалов уголовного дела, но жизнь всегда заставляет расставлять приоритеты. Естественно, всё важное для этих статей было включено. Но прежде, чем подвести итог, хочется ещё кое о чём сказать. Люди в своих рассуждениях, как правило, руководствуются собственным опытом или известным опытом других людей, но в данном случае подобный метод не может дать результат. Дело в том, что в этой истории постоянно приходится сталкиваться с такими ситуациями, аналогов которых либо совсем нет, либо об аналогах ничего не известно. И таких ситуаций в данном деле достаточно много. Чего стоит только, столь странное покидание палатки без обратного возвращения. Именно из-за отсутствия аналогов данная история и выглядит непонятной. Нет, конечно, попытки предложить аналоги встречались неоднократно, только при проверке быстро понимал, что речь шла об иной ситуации. Но ведь и сейчас есть оригинальные моменты. Например, фонд, возглавляемый Ю.К. Кунцевичем, официально купил сканированную копию уголовного дела, а потом и напечатал её. А больше не приходилось слышать, чтобы официальные структуры продавали копии уголовных дел.
Большинству людей, не поддаётся их логике и различные ситуации, связанные с уголовным делом. Ведь многие думают: «Зачем надо было всё до такой степени усложнять?» Сказали бы в общих чертах, не уточняя деталей, и всё. Мы сейчас не знаем, почему высокопоставленные лица приняли именно такое решение, и какие причины двигали ними. И не знаем сейчас, кто ходатайства писал. Зато понятно, что именно Генпрокуратура разработала столь сложное расследование, состоящее из двух уголовных дел. Мало того, что многие моменты трагедии носят оригинальный характер, так ещё и многих документов в деле нет, а во многих имеющихся определяется обман. Естественно в такой ситуации что-либо доказывать чрезвычайно сложно. Но сложно, не значит, что невозможно. Для установления правды есть пара важных моментов. Раз что-то так тщательно скрывали, то это значит, что некоторые люди в то время прекрасно знали и понимали, чего они скрывают. Раз найдены признаки существования основного дела, то в нём и должны быть ответы на причины гибели группы Дятлова. Осталось только возобновить следствие, чтобы были получены соответствующие полномочия, и найти основное дело, а потом на основе его материалов установить истину. Но, как я уже говорил во второй статье, есть и второй вариант докопаться до правды, только без полномочий следствия он тоже не выполним.
И ещё один важный момент. Люди, руководившие делом прикрытия, как будто нарочно оставили нам зацепки. Например, обком чётко сказал, что во всём виноват буран. А в постановлении виновницей гибели туристов была названа неизвестная стихийная сила. Могли на актах судебно-медицинского исследования вообще не ставить никаких печатей, особенно печать тюремной больницы (почтовый ящик 240), будто копии, хотя в деле должны быть всё же оригиналы. Но они ведь ещё дальше пошли, наставив левые печати. Если написано, что документ сделан одной организацией, а печать от другой организации, то такой документ не признают законным. Иванов был 6 мая у ручья, когда осматривали оставшихся погибших, и вполне мог составить протокол обнаружения трупов. Но его составил Темпалов, который уже успел побывать в этом деле в качестве свидетеля. Многие моменты, находящиеся в длинных документах и опровергающие высказывания следователей, оставлены в деле, а потому при проверке их могли и не заметить. Плюс даже в постановлении имеются более мелкие, но ошибки. Например, трупы обнаружили 5 мая, а в постановлении указано 4 мая, обнаружены под снегом глубиной от 2 до 2,5 метров, а в постановлении под снегом в 4-4,5 метра. И вот таких явных неточностей в деле прикрытия с избытком хватает.
И самый важный момент. Для чего, собственно, нужна была структура из двух уголовных дел? Этот момент не совсем понятен многим людям. Для них прокуратура, она и есть прокуратура. Но также можно сказать и о врачах, например. Врачи, они и есть врачи. Однако у них существует специализация, есть она и в прокуратуре. И как стало понятно (после детального анализа уголовного дела) расследование происшествия, связанного с гибелью группы Дятлова, относилось к компетенции спецпрокуратур. Да к тому же, анализ показывает, что с этим делом связана какая-то тайна государства, и по решению высокопоставленных лиц она должна была остаться в полной неприкосновенности. То есть ничего важного не должно было просочиться в общество. Если бы происшествие произошло на закрытой территории или пусть даже на такой же отдалённой территории, но без гибели гражданских людей, то ситуация развивалась бы штатно, как и должна была развиваться. Даже если необходимо было бы оцепление, то и в этом тоже не было бы ничего необычного. А если, например, разбился бы самолёт с гражданскими людьми, такие события тогда было запрещено публиковать в прессе, но какой-то серьёзной тайны государства в этом не было бы. Но здесь возникла какая-то редкая ситуация, аналогов которой я не слышал. В результате чего-то секретного погибли посторонние люди, которых, ко всему прочему, необходимо было ещё и найти.
Сейчас я не могу достоверно сказать, как именно сформировалась данная ситуация, почему что-то произошло, а погибших людей ещё искать надо было. Но поиски проходили в реальности, и много чего из поисков оформлено документально. А наличие чего-то секретного со стороны государства определяется детальным анализом уголовного дела. По отдельности такие события происходят, и ЧП, связанные с какими-то государственными секретами, и поиск погибших туристов. Но вот о совмещении двух этих составляющих в одно событие не слышал никогда. И что должны были делать власти в такой нестандартной ситуации, когда нужно было ещё во всём детально разобраться? Если проводить поиск туристов специальными подразделениями, это вызвало бы ненужный для властей ажиотаж. А значит, обязательно для поиска пришлось бы привлекать гражданских лиц. Появление на поисках представителей спецпрокуратуры то же вызвало бы ажиотаж. Поэтому сбор материала с места происшествия спецпрокуратурой исключался, как исключалась и передача производства дела территориальной прокуратуре. А потому возникла чёткая необходимость в работе обеих прокуратур одновременно.
Территориальная прокуратура собирает необходимый материал для дела, находящегося в производстве спецпрокуратуры, и своей работой прикрывает само существование основного дела. Штат Ивельской прокуратуры был совсем небольшим, да и по многим другим вопросам под территориальной прокуратурой подразумевалась областная прокуратура. Но ведь и она должна была работать в рамках уголовного дела, причём отдельно от спецпрокуратуры, чтобы, как говорится, не мешать «мух с котлетами». Но местное уголовное дело, чтобы всё выглядело вполне нормальным, должно было возбуждаться прокурором из Ивделя. Прокуратура - ни милиция: поиском людей не занимается, а потому никого из областной прокуратуры, до нахождения трупов, в Ивделе не было. 27 февраля были найдены первые трупы, соответственно сразу возникает экстренная необходимость в возобновлении местного уголовного дела, чтобы всё пошло по заранее написанному сценарию.
Прокурор области Н.И. Клинов в Ивделе точно был 4 марта. А Л.Н. Иванов уже 28 февраля был на месте трагедии. Но Иванов, как Клинов, не мог надавить на Темпалова. Вот тут и пригодилась телеграмма Анисимовой. В результате и получилось постановление о возбуждении уголовного дела, составленное прокурором Ивделя В.И. Темпаловым задним числом и на бланке областной прокуратуры это было сделано ещё до проведения судебно-медицинского исследования, и когда сам Темпалов признаков состава преступления не обнаружил. То есть доследственная проверка В.И. Темпаловым прошла очень быстро. 27 февраля он получил сообщение о найденных трупах. В этот же день вылетел на место и произвёл осмотр трупов, а вечером в палатке поисковиков составил протокол осмотра места происшествия. На следующий день провёл осмотр палатки, и, не обнаружив признаков преступления, в этот же день возбудил уголовное дело, то есть через сутки после получения сообщения об обнаружении трупов. А сам Л.Н. Иванов 1 марта вновь вылетел на место происшествия уже на несколько дней проводить работу в рамках этого возбуждённого уголовного дела.
Сбор недоступных материалов для основного дела и его прикрытие - это далеко не все задачи, которые стояли перед делом прикрытия. Ведь надо было ещё и стрелки переводить на иную причину гибели. И мало было просто «собрать материал» для этого. Надо было ещё, чтобы и общественность поверила в высказывания следствия, пусть не во все, но хотя бы в главные, что туристы замёрзли из-за экстремальных погодных условий. По сути ведь пишется, что сами дятловцы не были готовы к резким изменениям погоды. Действительно, такое происходит иногда с не очень опытными туристами, но летом, а иногда весной. Но особенно летом. Дело в том, что в условиях Северного Урала и в других регионах, схожих с ним по погодным условиям, пускай и очень редко, но всё же бывает среди лета выпадение приличного объёма мокрого снега. И иногда действительно, люди, не подготовленные к столь резким изменениям погоды, застаются врасплох. Но невозможно представить себе подобную ситуацию с опытными туристами, что они пошли зимой в поход на Северный Урал, где уже бывали не раз зимой, и совсем не ожидали того, что мороз может ударить, а в горах ещё и ветер резко усилится. Поэтому Л.Н. Иванову и дали задание хоть в чём-то подобном убедить общественность через Биенко и Юдина. Но и Иванов не мог отказаться, так как, по мнению его кураторов, он лучше всех подходил для выполнения такого задания. А значит и требовали с него беспрекословного подчинения опять же в виду важности задачи, поставленной перед кураторами высокопоставленными чиновниками.
А теперь перейдём к общим выводам по всем трём статьям. Были тщательно проанализированы материалы уголовного дела, наблюдательного производства и других документов, относящихся к данной трагедии и хранившихся в том же архиве. А также некоторые другие материалы, подлинность которых сомнений не вызывает. В итоге установлено следующее. По данному происшествию было создано два параллельных уголовных дела, перед которыми Генпрокуратура поставила разные задачи. Установление всех деталей произошедшего поручалось основному делу, которое находилось в производстве у одной из спецпрокуратур. Кроме причин гибели туристов, в этом деле устанавливались все детали того явления, которое и погубило дятловцев, и которое составляло некую государственную тайну. Тайну, о которой в общих чертах изначально знали лица причастные к трагедии, и те, кто принимал решение о её надёжном сокрытии. Но они не знали всех деталей, отсюда и появилась необходимость расследования, но которое не могли поручить областной прокуратуре, так как для расследования подобных дел и существовали спецпрокуратуры.
Перед делом прикрытия были поставлены свои задачи. А именно: своим существованием прикрывать основное дело, собирать материал для основного дела, перевести стрелки на замерзание, как причину гибели туристов, попытаться убедить общественность в этом, а в случае появления внештатной ситуации на поисках немедленно отреагировать. И важный материал, который хоть как-то мог способствовать установлению реальной ситуации, по мнению разработчиков задач для этого дела, не должен был храниться в деле прикрытия. А на появившиеся нарушения при выполнении такой задачи в Генпрокуратуре никакого внимания не обращали.
А теперь о том, как выполнялись задачи делом прикрытия. Было предъявлено достаточно доказательств тому, что в основу определения гибельных погодных условий были положены показания, содержащие заведомую ложность, и такого же содержания высказывания самих следователей. Причём в деле есть другие документы, по которым можно определять реальную погоду, но они не учитывались следствием при создании выводов, как и метеоданные, которых в деле прикрытия вообще нет. Главную опору на выводы о смерти в результате замерзания составляли акты судебно-медицинского исследования. Но в то же время, на них стоят либо левые печати, либо печатей совсем нет. А потому их нельзя считать правильно оформленными документами. К тому же, в заключениях этих актов собран каламбур, на основе которого никак нельзя сделать чёткий вывод о замерзании, как о причине смерти туристов. Да и внешние обстоятельства тоже опровергают вывод о замерзании.
Имеющиеся в деле гистологические анализы, сделаны с оценкой «ни о чём», а остальных подобных документов, которые тоже способствовали бы установлению причин смерти, в деле нет. Каких-либо документов, подтверждающих серьёзное исследование следователями места происшествия, в деле нет. А те немногие документы исследования следователями места происшествия, которые есть в деле, являются весьма скупыми, по которым каких-то серьёзных выводов делать нельзя. В деле прикрытия имеется огромное количество процессуальных нарушений для уголовного дела, которых Генпрокуратура совсем не заметила во время 16-дневной проверки. Отчёт комиссии обкома дошёл до ЦК КПСС, где виновником назывался ураган, хотя не только признаков самого урагана не было обнаружено, но и материалы дела свидетельствуют против урагана, за исключением показаний В.И. Темпалова, конечно. Но эти показания явно ложные, о чём было сказано ранее. Ещё комиссия обкома утверждала, что её выводы об ошибках самих дятловцев сделаны будто бы на основе высказываний опытных туристов – мастеров. Только вот таких высказываний от них нет. И ещё, вычислена попытка войти в доверие Юдину и Биенко, чтобы через них проводить взброс «нужной» информации.
Получается, что задачи, поставленные перед делом прикрытия, были выполнены почти в полном объёме. Это касается исключительно устных указаний, ведь никто бы не стал делать письменный приказ с требованием скрыть причины и обмануть всех непосвящённых. В результате задача, ради которой возбуждалось уголовное дело (выявить причины смерти гибели указанных лиц) так и осталась не выполненной до сих пор. Ведь нельзя же считать вывод следствия о стихийной силе, даже без определения её природы, выполнением данной задачи. Да и вывод следствия, что спортивные чиновники не виноваты в гибели людей, на основании которого было прекращено дело, тоже нельзя считать выполнением изначальной задачи следствия. Но ведь и следствие было возбуждено официально, и расследование в нём проходило официально, а значит должны были выполняться все требования к нему. Сразу после возобновления уголовного дела, должны были близких родственников погибших признать потерпевшими, а этого не было сделано. Часть родственников фигурирует в деле как свидетели. А права потерпевших несоизмеримы с правами свидетелей. И это тоже было сделано по указанию сверху, так как самостоятельно местные следователи на такое нарушение закона не пошли бы. Ведь это не что иное, как нарушение конституционных прав родственников.
Таким образом, сейчас собран весь материал, необходимый для возобновления следствия. Доказано нарушение конституционных прав родственников, а эти права не имеют срока давности. Доказано, что следствие велось с нарушением закона и без выполнения необходимых процедур, а выводы следствия о морозе и ветре основываются на заведомой ложности, доказательства которой удалось собрать совсем недавно. А потому их можно считать вновь открывшимися обстоятельствами. О заведомой ложности в заключениях судмедэксперта тоже можно говорить, но всё же этот вывод перефразирую. Акты судебно-медицинского исследования оформлены с прямыми нарушениями, а потому они не имеют никакой юридической силы. И эти акты даже нельзя считать официальной копией, так как на них даже нет слов «копия верна», да и левые печати на копиях не ставятся. Предположения об ошибках самих туристов, по сути, «высосаны из пальца». Правда, сроки уголовного преследования прошли, а поэтому претендовать на озвучивание фамилий виновных в смерти туристов нет никаких законных оснований. Но с другой стороны, имеются все законные основания требовать возобновление следствия, чтобы можно было предоставить родственникам или их представителям материалы расследования, в которых будут подробно описаны причины гибели группы Дятлова, без озвучивания фамилий виновных, конечно. Этого не было сделано в 1959 году, этого невозможно сделать и сейчас без возобновления следствия. А в этом деле, которое сейчас имеется, ничего нет, что могло бы говорить об истинных причинах трагедии, только обман, отсутствие важных документов да всевозможные нарушения.
Пока это только теория. А чтобы теория имела практическое применение, её нужно доказать в соответствующих государственных инстанциях. И задача это явно не из простых. Дело в том, что до этого было немало попыток добиться возобновления следствия. Обращения, содержащие просьбы, писались в самые различные инстанции, вплоть до президента страны. Были и жалобы, было даже судебное разбирательство во всех судебных инстанциях. И всегда был один и тот же ответ: «Оснований для возобновления предварительного следствия не имеется». И всегда в своём ответе государственные структуры опирались на материалы уголовного дела 1959 года. Их «бастион» всегда оставался неприкосновенным. Но жизнь так устроена, что защищать «бастион» можно много раз, а вот для его падения и одного раза хватит. Но надеюсь, что они, ознакомившись с новым материалом, переосмыслят свою позицию и не будут считать это для себя поражением, а пойдут на возобновление следствия и сотрудничество с адвокатами родственников. Раскрытие такой тайны будет престижно не только для тех людей, которые этого добивались, но и для тех, раскроет тайну гибели группы Дятлова.
А пока ситуация такова, на все просьбы всегда сразу готов отрицательный ответ. Поэтому остаётся только требовать, а это могут сделать только адвокаты, официально представляющие родственников погибших. И в завершении мне остаётся только пожелать адвокатам, добивающимся возобновления предварительного следствия, успеха!