(2)

     Теперь перейдём к анализу высказываний прокуратуры во время первой пресс-конференции. Явные несоответствия были видны и бросались в глаза (09-10). А.В. Курьяков сказал, что он намерен искать разгадку, но сейчас в статье я уже сказал, что это слово является однокоренным со словом гадать. И это было очень странно, слышать такое от прокуратуры.

     (09-35) Этот момент, говорит о том, что прокуратура серьёзно не занималась изучением маршрута группы Дятлова, так как маршрут А.В. Курьяковым назван ошибочно. Ведь целью маршрута был не только Отортен, а ещё и продвижение на юг после него, до горы Ойкочахль, где намечался второй радиальный выход. А затем, возвращаться планировалось по реке Северная Тошемка.

     (16-20) А.В. Курьяков обращает внимание на то, что в деле имеются нарушение: отсутствие подписей, неправильно заверенные показания понятых, и т.д. В общем, как бы всё нормально, на первый взгляд. Но при этом, самим нарушениям совсем не уделяется внимания, наверно так должно быть во время проверки, по его мнению, таким нарушения и внимания уделять не стоит. А ещё, по мнению А.В. Курьякова, и номера для отказных дел, оказывается, не присваивали. И даже соответствующие примеры приведены. Хотя номер дела мог быть и на другой странице. Ведь если номера дела нет, значит, и регистрации его тоже нет. Не возможно же зарегистрировать дело, не присвоив ему номер.

      А если нет регистрации дела, то это же даёт реальные возможности для прямых злоупотреблений, и, причём при ведении уголовных дел. А ведь, следственные органы и прокуратура, это такие организации, в которых обязательно требуется всё регистрировать. Причём не только для порядка, но и даже против возможности сокрытия. В этом наблюдательном производстве есть даже факты о регистрации переписки, причём, как с исходящими, так и с входящими номерами. И даже такой номер 3/2518-59 надел много шума, среди исследователей.

     Это номер есть (л.н.п. 43 и 58). По дате сначала пришло именно письмо со штампом прокуратуры СССР и подписью Камочкина, зарегистрированное именно под этим номером. Есть ещё и регистрации входящего номера №654. Хотя входящая дата поставлена карандашом, а №654 поставлен уже пастой. Почему вышло именно так, об этом надо Свердловскую прокуратуру спросить, но только уже некого. А вот номер 3/2518-59 и дата написаны одной и той же пастой. Можно по-разному размышлять, но моя точка зрения на этот счёт такова: номер 3/2518-59 это исходящий номер первого письма, раз другого исходящего номера нет. Номер в телеграмме, это переписка номера от предыдущего письма по этому вопросу.

     Но главное для меня в этом совсем другое, переписку уже в то время регистрировали (на этот счёт есть и другие документы) а уголовные дела получается, нет. В общем, приведённые  примеры А.В. Курьяковым, вызывают лично у меня сомнения. Ведь мы видели только обложки дел, на которых действительно номеров нет. Но они обязательно должны были быть, хотя бы на какой-то странице в деле.

     А то, что касается отсутствия номера в этом деле, скажу, что на этот счёт работа была проведена. И ещё забегая вперёд, добавлю, что по этому происшествию было ещё второе дело. То есть по одному и тому же происшествию, было образовано сразу два дела. Ведь в имеющемся деле практически ничего нет. То есть оно просто пустышка, если оценивать с точки зрения расследования. Но ведь создавать два дела сразу по одному происшествию, никто бы не стал. Обязательно такие дела должны иметь разные задачи, и они естественно были. Но об этом пока говорить ещё рано, пока не создана большая часть данной статьи.

     А вот о выявленных нарушениях А.В. Курьяковым, уже можно о них поговорить. Тем более что у меня сложилось впечатление, что что-то говоря о них, чего-то явно не договаривает. К тому же, совсем не даёт никакой оценки, обнаруженным нарушениям. Заладил только одно, что и другие дела такие же нарушения имели, и всё. Хотя те доводы в пользу непричастности многих нарушений, известны уже давно. Причём они с самого начала вызывали сомнения в правильности, да и сейчас вызывают то же самое.

     Но неожиданное повторение явно спорных материалов, говорит о том, что кто-то направлял деятельность по проверке А.В. Курьякова. И в Свердловской прокуратуре было кому направлять его целеустремлённость по данной проверке в нужное для них русло. Но конечно основные нарушения в деле, мы и далее будем разбирать в данной статье. И постараемся понять, кто и почему был неправ, а главное зачем.

     Но продолжим о высказываниях комментариях, о них. В показаниях родственников погибших, имеются немало вопросов. Вот только ни одного ответа на вопросы родственников, в деле не найдётся, их просто нет. Конечно, в данной проверке, это оказалось совсем неактуально. При этом А.В. Курьяков немало рассуждает о том, что родственники, и даже друзья имеют право знать (10-35). Вот только в чём заключается эти их права? По-моему явно, что не в правде. Забегая вперёд, могу пояснить, что их права заключается, по мнению Андрея Валентиновича всего лишь в том, чтобы знать, на этот счёт думает он сам и его подчинённые.

      Ещё важный момент об этом деле, оно выглядит явно маленьким по объёму. Как мне сказал Анатолий Анатольевич, последний адвокат, с которым мне довелось работать: «Данное дело никак в один том поместится, не могло». По мнению Анатолия Анатольевича томов уголовного дела, должно быть, штук семь. Обязательно надо ещё сказать, что почти вся трудовая деятельность Анатолия Анатольевича, до выхода на пенсию, была связана со следствием. И в таких вещах он должен разбираться.  

      Ведь в деле имеется 9 погибших. С родственниками, друзьями, свидетелями, только одних допросов, сколько нужно было провести?! А ведь ещё и другие документы в подобных делах бывают, в том числе и те, которые в этом деле отсутствуют, потому как их нет и всё. В итоге приличный объём дела должен был набраться для дела. О малом объёме дела говорит даже А.В. Курьяков, только не уделяя объёму дела никакого внимания. Но всё же подтверждает, что так называемый второй том, это наблюдательное производство, с иными функциями. А объём самого дела, составляет один том, и об этом с его стороны ничего.

      Так-то данное дело характеризует не только их объём, но и сравнение его с другими делами, из расчёта гибели 9 человек. Но ведь ещё и недостающие материалы тоже имеют место быть. Причём об их нехватке говорит простейшая логика. К примеру, следствие причину гибели туристов видело в замерзании, но ни одной метеосводки, в деле просто нет. В деле есть только предположения о погоде, а самих метеосводок нет, причём ни о какой погоде, не о плохой, не о хорошей. Получается, современная проверка решила эту проблему проще, раз нет никакого материала о погоде, то они, его сами смогут создать.

     Но больше всего, меня поразило другое высказывание А.В. Курьякова (54-15): все документы, которые были изъяты из дела, они в него возвращены. Может он говорит об небольшой части, но ведь в деле много чего не хватает, в том числе документов химической, гистологической экспертиз, о которых есть указания в конце каждого описательной части актов Возрождённого. Но лично для меня сложилось мнение, что А.В. Курьяков вообще не знает, какие документы должны быть в деле. Ориентируется только на опись дела.

     Ещё думаю, что проверяющие прокуроры должны понимать, что в деле должны быть 100% проводимых допросов. Однако мы видим совсем другую картину. Любое дело часто содержит повторные допросы, и уж тем более сложное. Прежде всего, для уточнения многих моментов. А в этом деле всего лишь два дополнительных допроса, судмедэксперта Возрождённого и Масленникова, руководившего поисками где-то полторы недели в самом их начале.

      Однако ещё до начала проверки появились свидетельства Б.Е. Слобцова, с которыми он поделился с Вьетнамкой и Ефимом Субботой. Они хоть и называют себя под никами, но люди они известные. И нет никакого сомнения в том, что Борис Ефимович рассказал им правду. И они даже по-своему запротоколировали его слова. К тому же и сам Б.Е. Слобцов человек уважаемый. Как-никак палатку группы Дятлова нашёл совместно с М.П. Шаравиным. И Б.Е. Слобцов чётко им сказал, что его допрашивали неоднократно. Значит, в деле должны быть все протоколы его допросов, но в деле только один допрос Слобцова.

      А вот выяснять подобные обстоятельства, было явно не в интересах прокуратуры. Ведь они изначально считали, что чем меньше они выявят нарушений в деле, тем легче им будет доказывать свою версию. К тому же, как узнал от важного человека, что если свидетель или эксперт, не будет их поддерживать, то им он просто будет не нужен. Ведь именно по этому принципу, прокуратура отказалась от всего списка, предложенных фондом свидетелей. А ещё есть же видео свидетельства от следователя того периода в Ивделе В.И. Коротаева. И они тоже совсем не нужны стали прокуратуре Свердловской области, хотя они об них они должны были знать.

     А так эти свидетельства, были интересными и важными. Первое говорит, о сделанных запросах, о побегах. В.И. Коротаев сказал, что такой запрос был сделан сразу. И на него пришёл отрицательный ответ. Хотя зимой в таких местах из зон и так, практически не бегут зеки. Но всё равно, на всякий случай запрос о побегах был сделан. Вот только запроса такого в деле нет, как нет и ответа на него. И потому так сейчас получается, что версия о причастности заключенных по-прежнему жива. И может получиться так, что кто-то в неё до сих пор верит.

     Имеются ещё одно важное видео высказывания В.И. Коротаева. Он говорил о рисунках манси, сделанных на допросе. Владимир Иванович вышел в отставку старшим советником юстиции. Мне не удалось найти никакого мотива, чтобы ему ставить в заблуждение людей. Значит, ему можно верить. А вот у прокуратуры 1959 года, немало мотивов нашлось, вводить всех в заблуждение. А это значит, что и в отрицании такого допроса о рисунках, верить нельзя. В общем-то, и сбору доказательств о том, что нельзя верить и данному следствию и прокурорской проверке, посвящена данная статья.

     Конечно, сейчас в деле рисунков манси нет, но там ведь, ещё и многого чего нет. К тому же, со слов В.И. Коротаева, они тогда не могли точно распознать объект по рисункам манси, например они (следователи) не знали, как выглядят ракеты. Но Коратаев помнит, как манси описывали объект, с их слов: «из задницы у него вылетало пламя». Только два летальных объекта могут подойти под такое описание. Это ракета и реактивный самолёт. Подводя итог этого небольшого отрывка, можно сказать, что существует немалая вероятность причастия к гибели группы Дятлова кого-то из этих двух объектов. И конечно такие высказывания не могли заинтересовать  прокуратуру. Так как они не вписываются в их версию.

     То, что касается версии прокуратуры, А.В. Курьяков пытался объяснить следующим образом (23-50), что в те годы не было ещё технологий, с помощью которых можно было бы, ответить на все вопросы. Наверно они уже лично могут дать на них всех, дать правильный ответ? Наверно так же, как это пытался сделать это С.Я. Шкрябач, который незадолго до А.В. Курьякова тоже пытался доказывать версию прокуратуры.

     Но всё-таки Сергей Яковлевич признал тот факт, что представители следствия не выезжали на труп Слободина. И материалы дела говорят о том же, а ещё и о том, что никто кроме гражданских лиц, труп Слободина не описывал. Вот только столь странный факт С.Я. Шкрябач пытался объяснить тем, что у следствия не было возможности добраться до трупа Слободина. В частности говорил, что вертолёт им бы никто не дал. А сразу вопрос, а труп 100 км до Вижая, поисковики на руках несли что ли? Как и предыдущие 4 трупа?

     В данном случае мы имеем факт полной несогласованности действий сторонников версии прокуратуры. (32-50) Тем более, когда А.В. Курьяков заявил о документе «план поисковых работ туристической группы», утверждённый председателем облисполкома К. Николаевым 13 марта 1959 года. У Ю.К. Кунцевича тоже этот документ есть в виде официальной копии. И в нём, среди прочего указано: «УралВО: закрепить два вертолёта для обеспечения бесперебойного снабжения, доставки и замены поисковых групп на место поисков».

     Ясно, что данное распоряжение было сделано задним числом. А так же и то, что в те времена всем распоряжались органы компартии, тем более, когда речь идёт об областном уровне. И раз они приказали вертолётам летать, то они обязательно это и делали. Но ведь я же не зря сказал о заднем числе, так как в документе фигурирует много требований к разным организациям. А что касается вертолётов, то они начали летать с самого начала поисков, об этом есть много свидетельств и показаний в деле хватает. То есть вертолёты там летали, как рейсовые автобусы. И у следствия не было возможности вылететь на труп? А чем они тогда были заняты, чтобы на труп не вылетать?

     Слободина нашли 5 марта, об этом есть показания свидетелей в деле, и только от них, а от каких силовых структур в деле, о нахождении трупа Слободина ничего не сказано. Да и вообще почти все обстоятельства на месте, мы узнаём от свидетелей, а не от тех людей, которым подолгу службы было обязано что-то делать в следствии.

     Итак, о Кузьминых и о Коротаеве я ничего не могу сказать, так как не обладаю информацией, где они были 5 марта. Но о Темпалове информация есть (л.д. 40). В этот день он составлял очень важный допрос, о котором мы ещё поговорим. А следователь из области (прокурор-криминалист Л.Н. Иванов) с 5 по 7 марта был тоже занят «важным делом», он разбирал вещи, обнаруженные на месте происшествия (л.д. 11-17). Причём настолько важным делом, что он даже забыл, о необходимости двух подписей понятых в протоколе (л.д. 17).

ПЕРЕЙТИ НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ